Выставку Льва Бруни сопровождает пространный каталог, выпущенный модным в профессиональной среде издательством RA (то есть "русский авангард"). В каталоге в свою очередь опубликован пространный "Очерк творчества Л. А. Бруни", откуда мы позаимствуем цитату. Она лучше всего, кажется, может передать общее впечатление от экспозиции в ГТГ.
Бруни, пишет вдохновленный искусствовед, "с удивительным постоянством на протяжении всей своей творческой жизни рисует жену, детей, родственников, друзей, кошек, собак, зверей и птиц всех видов и пород, деревья, цветы, луга, леса, реки, морское побережье, уютные городские виды, сельские работы, сцены в комнатах, рыбок в аквариуме". Все так, за исключением "цветов" ("как глупо, что я никогда не писал цветы", - сказал умирающий от рака Бруни ученику, принесшему ему в больницу розы) и "уютных городских видов" (есть лишь одинокий пейзаж "Большая Ордынка"). В итоге перед зрителем выставка - хорошая, с любовью сделанная, изящная, но невозможно монотонная. То есть отличающаяся "удивительным постоянством".
И кто бы поверил, что до начала 20-х лирик Бруни был яростным авангардистом, сподвижником Татлина, создателем трехмерных объектов-рельефов и беспредметной живописи-графики, одним из авторов проекта оформления петроградских площадей к 7 Ноября? (Кстати, на выставке есть и совсем ранняя, сделанная явно во время учебы в Париже в 1912 году, откровенно хулиганская вещь "Свинья" - небрежное изображение свиньи под забором, нарисованное поверх репродукции какой-то старой французской картины.) И кто бы поверил, что в 30-е годы эскапист Бруни руководил Мастерской монументальной живописи и создавал по стране соцреалистические панно и фрески: "Портрет И. В. Сталина", "Труд хлопкоробов", "Колхозный сад в цвету"? (На плафон с самолетами и красными флагами на фоне неба можно полюбоваться и сейчас, задрав голову в зале Театра Российской армии.)
Впрочем, и от Бруни-авангардиста, и от Бруни-соцреалиста осталось мало. И потому эти "неудобности" благополучно вынесены на выставке за скобки. В результате ничто не портит образ Бруни - певца русской природы и семейного счастья. Образ художника, считавшегося многими "лучшим русским рисовальщиком" (комментарий мемуариста в каталоге: "пожалуй, Лев Александрович разделял это мнение"). В конце концов, дальнего родственника Карла Брюллова, чья ретроспектива проходит в ГТГ одновременно с ретроспективой потомка. Правда, этажом выше.
Александр Панов
